Да и заявление регионального центра Исламского государства (ИГИЛ), взявшего на себя ответственность за погром, говорит о многом.
Это явление мы наблюдаем в самых разных точках планеты, где пропорция мусульман среди населения постепенно достигает критического предела, за которым идут требования установления шариата и контроля над жизнью страны. Где религиозное воспитание исламской общины подкрепляется демонстративными актами насилия.
Но в терроризме внутри стран западной демократии и в религиозных погромах в России есть различия.
На Западе мусульманские радикалы — это обычно второе или третье поколение иммигрантов. Иммигранты первой волны, как правило, законопослушны и не склонны к насилию: память о мерах, которые к нарушителям порядка принимают у них на родине, ещё жива. Их дети и внуки, воспринявшие принципы демократических свобод, уже не испытывают того страха, который присущ населению тоталитарных государств со строгими нормами шариата. В них как бы сливаются традиции исламского общества, уммы, и свобода выражения традиционных ценностей.
Организаторы таких терактов, например, как налет на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, были высокообразованными и воспринявшими часть западной культуры людьми.
В России питательной средой исламского радикализма стала атмосфера полного беспредела властей, их лицемерие и отсутствие ответственности перед законом всех «начальников», начиная с «гаранта Конституции», который эту Конституцию нарушает на каждом шагу. В таких обстоятельствах у людей возникает естественное стремление объединиться снизу, желание какого-то порядка и законности.
И мусульмане видят перспективу такого объединения в призывах к шариату и торжеству ислама.
Помнится, шесть лет тому назад на закрытом симпозиуме в Пекине с участием экспертов из России, США, Европы, Китая и Индии я стал свидетелем и участником обсуждения причин, по которым в мире укрепляется популизм (иллюстрацией была широкая поддержка Дональда Трампа и других похожих на него деятелей), то есть рост влияния политиков, предлагающих простые (и чаще всего неверные) решения сложных проблем.
Некоторые участники симпозиума разглядели причину в усилившейся непредсказуемости мира. Мир куда-то быстро движется, не обращая никакого внимания на интересы индивидуумов, и индивидуумы эти справляются с непонятными условиями лихорадочным поиском своей принадлежности к той или иной группе. Кто-то идентифицирует себя со своим этносом, с великим прошлым давно угасших империй, кто-то — с религиозными корнями некогда великого халифата…
Грубо говоря, это может быть отчаянными попытками самоидентификации, когда «призрачно все в этом мире бушующем».
Расцвет исламского фундаментализма и радикализация мусульман могут объясняться теми же причинами. Вывод экспертов был неутешителен: и популизм по всему миру, и исламский терроризм — уже не проблемы, а объективные условия, в которых приходится жить и действовать.
Более того, дальше будет всё хуже и хуже. Вполне вероятен сценарий развития событий, по которому значительные территории в Европе и, кстати, в России перейдут под контроль исламских общин. Мы уже сейчас видим, по каким законам управляется та же Чечня или районы с большинством мусульманского населения в некоторых странах Европы.
Объявлять войну терроризму по меньшей мере глупо. Терроризм — это метод, а не идейно-политическая основа действий террористов. И основа эта — Коран и шариат. Эффективной борьбы с религиозными убеждениями пока человечество не придумало.
По-моему, для противодействия террору придётся меняться самим, а не пытаться изменить представителей одной из конфессий.
