Когда правительство планирует доходы бюджета, оно опирается на макроэкономический прогноз, а его делает Минэкономразвития. Оттуда берут размер внутреннего валового продукта и смотрят, на какие доходы бюджет может рассчитывать: чем больше ВВП, тем больше чистого дохода в стране и тем больше можно ресурсов забрать в бюджет.
К нынешнему прогнозу Минэкономразвития мои коллеги, российские макроэкономисты, отнеслись с большим скепсисом: он очень здорово, как бы это аккуратно сказать, завышен. Его обоснованность очень сомнительна.
Вот пример. В полтора раза увеличены доходы России от экспорта в последние месяцы этого года — и эти доходы экстраполированы на весь будущий год. Понимаю, как считали в Минэкономразвития: посмотрели нынешнюю динамику цен на нефть, и у них все красиво получилось!
Непослушная нефть
Но Россия — это не все, кто есть на нефтяном рынке, и даже вместе с Саудовской Аравией это еще далеко не весь рынок. Нефтедобывающих стран много, нефтяных компаний много, и среди них есть такие, кто возвращается на рынок при повышении цены нефти до определенного уровня.
Года два назад была такая постоянная тема, что нефтяные компании вдруг очень поверили в зеленый переход — и сократили инвестиции в новые нефтяные месторождения, в разведку и разработку. Но после пандемии ковида выяснилось, что нефти не хватает, предложение не удалось быстро нарастить. И произошел инвестиционный разворот. Идет резкий рост финансирования именно нефтяной отрасли, а значит, будут новые месторождения, будет рост добычи: при нынешней цене все окупится.
Начинается оживление в странах, которые до сих пор были как бы за границей нефтяного рынка: возвращается Венесуэла, увеличивает добычу Иран, потому что США аккуратно выводят его из-под санкций, возникли игроки типа Аргентины или Намибии, где тоже обнаружены большие запасы нефти.
Друзей нет, есть конкуренты; в какой-то момент саудовцам выгодно сотрудничать с Россией, в какой-то момент — Ирану. Но эти периоды заканчиваются, и вот сейчас Иран готов ставить значительно более дешевую нефть, чем РФ; он даже заявил, что даст цену ниже российской на 10 долларов за баррель.
Понятно, что на горизонте года, на прогнозном горизонте Минэкономразвития, возможны значительные изменения нефтяного рынка, и предсказывать, будто баррель дойдет до 100 долларов и останется на этой отметке, — сомнительная идея.
Это про нефтегазовые доходы бюджета.
Задача о бассейне и трубах
Теперь что касается ненефтегазовых доходов, которыми так хвастается, которым так радуется правительство. Последние статистические данные говорят, что рост промышленного производства в России прекратился — несмотря на военные расходы и трехсменную работу в ВПК.
Падает гражданская экономика.
И понятно, почему. Деньги перетекают из гражданского сектора в ВПК, люди перетекают из гражданского сектора в ВПК. Гражданский сектор начинает сжиматься. Но ВПК кормится из бюджета, а в бюджет деньги надо взять откуда-то, кроме военного сектора. Если говорить языком школьного задачника, то труба, по которой утекают деньги из бассейна, значительно больше диаметром, чем труба, по которой деньги втекают.
Это вижу не только я, не только ученые экономисты, это официально говорит Центробанк: российская экономика вышла выше потенциального уровня производства валового продукта. Она уже работает с перегревом, перенапрягом, она больше уже работать не может — точнее, может, но только очень ограниченный период.
Это плохо еще и тем, что приводит к росту цен. Потому что экономика хочет покупать, экономика готова платить, а производство расти уже не может, а значит, большая масса денег гоняется за недостаточно большой массой товаров. Выход — рост цен, тогда спрос и предложение балансируются, все-таки экономика в РФ относительно рыночная.
Ускоряется инфляция, затормозить ее не удается, и Центробанк почти ничего сделать не может. В РФ инфляция денежная, инфляция издержек — а ЦБ, любой ЦБ в мире, не только российский, может бороться в основном с монетарной инфляцией: регулировать количество денег в экономике.
Дорогая энергия, дешевый рубль
Что такое инфляция издержек? Естественные монополии повышают цены! Вот сейчас объявлено, что «Газпром» повысит цену газа на 20% за два года. Энергия в стране резко подорожает — и для населения, и для промышленности. Дальше: объявлено повышение цен на электричество, процентов на восемь.
Что с этим может сделать ЦБ? А ничего. Растут издержки — надо компенсировать повышением цены — растет инфляция.
А при растущей инфляции экономика начинает разрушаться. Бизнес не можешь угадать, сколько ему будут стоить ресурсы для следующего цикла производства. Сегодня он продал свой товар, а сколько завтра будут стоить сырье, энергия и прочее? Во что обойдется производство следующей партии товара? Возникает гигантская неопределенность, бизнес тормозит работу, придерживает уже произведенный товар.
Это очень опасно. 1990-е годы нам показали именно эту ситуацию, и опять мы движемся к очень высокой инфляции.
А есть же еще и дешевеющий рубль. Со мной люди очень любят спорить о высокой доле импорта в российских отраслях. Говорит строитель, например: мы используем в основном строительные материалы отечественного производства, у нас почти все сухие строительные смеси российских производителей, нам весь этот ваш импорт совершенно неважен! А я отвечаю: хорошо, смеси поставляет российская компания, а где она их производит? И оказывается, что отрасль, которая делает сухие строительные смеси, на 80% (!) оснащена импортным оборудованием. И сразу понятно, сколько ей будет стоить ремонт, сколько ей будут стоить запасные части, чтобы это оборудование работало. И если завод строительных смесей не хочет остановиться, то будет покупать эти запасные части через третьи руки, по параллельному импорту, по тройной, четверной цене. И эти тройные-четверные цены будут переложены в цену строительства. Кажется, вы покупаете российские смеси? Но издержки у вас растут из-за того, что оборудование дорогое и импортное.
Точно та же картина в российской добывающей промышленности. 85% оборудования — импортное. Ремонтировать надо, запчасти добыть тяжело, запчасти добыть дорого, издержки будут расти.
Что мы получаем? Что у вас роста производства нигде, кроме ВПК, не будет, а издержки будут расти повсеместно.
Это называется на языке экономистов стагфляция. Стагнация экономики в сочетании с инфляцией. Очень тяжелая ситуация.
Мы в ситуации стагфляции, строго говоря, были в 1990-е годы. Мы же недаром, российские экономисты, говорим, что идем в 1990-е.
Опять инфляция сумасшедшая, а производство не растет, а даже падает.
Работать некому
Еще одна причина всего этого — дефицит рабочих рук. И он не может быть преодолен быстро, если он вообще может быть преодолен. Уходят трудоспособные люди воевать, и с удовольствием уходят, не будем этого скрывать. Потому что им платят хорошие деньги. Для многих российских бедных семей это очень страшный, но способ повышения благосостояния.
Есть расчеты, что с точки зрения экономической выгоды российской семьи лучше, когда человек погибает. Семья получает за него больше, чем он бы заработал за всю оставшуюся жизнь. Да, цена его жизни в России такая маленькая, что гробовые превышают его все суммарные доходы до конца его дней.
Заместить этот дефицит нечем и некем. Никаких возможностей привезти квалифицированных станочников, операторов оборудования или ремонтников сложной техники из Средней Азии нет. Дефицит кадров еще сильней будет тормозить рост производства и из гражданского сектора перейдет в военный.
Со всем этим непонятно, как бороться.
Если я хочу бороться с инфляцией, я должен ограничивать денежную массу, удорожать кредиты. Как только я ограничиваю денежную массу руками ЦБ и повышаю ставку, я еще больше загоняю экономику в кризис. Деньги слишком дороги, работать невозможно.
Итак, деньги я взять не могу, людей у меня меньше, чем нужно, запчасти для станков очень подорожали — какая у меня перспектива? А никакой.
Подводим черту: раз это все липовое, рост производства, то и расчеты доходов, которые заложены в бюджет, тоже липовые. Красиво написанный дефицит бюджета в 1,6 трлн рублей — очень сомнителен.
ЦБ против Минфина
Да, и еще одна составляющая. В бюджет заложена определенная величина заимствований на рынке ОФЗ — Минфин хочет одолжить порядка 4 трлн рублей. Это очень большая сумма. И совершенно не факт, что задача выполнима.
Последние аукционы Минфина, на которых ОФЗ продают, — отменяются. Нет достаточного количества заявок, условия Минфина не радуют рынок, потому что он хочет продавать бумаги с фиксированной доходностью. А рынок требует флоатеров — бумаг с плавающей ставкой, зависящей от инфляции.
ЦБ поднимает ставку, чтобы выполнить свою часть работы по обузданию инфляции, из-за этого растет ставка кредита — деньги дорожают, и Минфину под его обычную ставку никто одалживать не хочет.
То есть получается, что ЦБ играет против Минфина. Две части государственного экономического аппарата друг против друга работают. У них противоположные задачи, противоположные интересы, они друг другу мешают. Они друг другу вредят.
Но деньги занимать все равно надо. Минфину придется предлагать очень высокую доходность, а следовательно, увеличится статья расходов государственного бюджета — на обслуживание государственного долга. Последние цифры, которые мне удалось найти: на погашение обязательств по госдолгу уходит уже 10% расходов государственного бюджета! Арифметика: 4 трлн руб. нужно занять, но 3,6 трлн (10% расходов бюджета-2024) придется заплатить! Нет, не катастрофа еще, совсем не катастрофа, но очень немало.
А если не одалживать, возникает опять бассейн с трубами: уходящая больше, чем входящая. Маячит 1998-й год, дефолт по облигациям. Нет, пока прямой угрозы такой нет, но, к сожалению, теоретически мы начинаем уже ее допускать.
До 2022-го года мы говорили, что дефолт в России невозможен, все российские экономисты говорили: это невозможно, у нас сбалансированная бюджетная система, у нас большие резервы. Но за последние полтора года все кардинально изменилось. Резервов нет, сбалансированность бюджетной системы ушла в прошлое.
Смотреть на бюджет-2024 можно смотреть с восторгом: ах, какие доходы! А можно и со скепсисом. Я смотрю со скепсисом.
