Российские делегации на конференциях по климату никогда не были обременены высокими ожиданиями, но даже по привычным заниженным стандартам российская презентация на COP27 была жалкой.
У нас в стране государственные СМИ до сих пор отрицают научные факты и реальность, в которой живут россияне. По их словам, климатического кризиса не существует, как нет и войны в Украине — есть просто плохая погода и «спецоперация». Но, по удивительному совпадению, волны жары становятся нормой для России, как и таяние многолетней мерзлоты и ежегодные катастрофические лесные пожары, а людей на улицах мобилизуют, правда, непонятно, куда отправляют, — войны-то нет.
Российская делегация на COP27 в Шарм-эль-Шейхе провела две недели, продвигая ядерную энергетику как альтернативу ископаемому топливу, — чтобы сохранить влияние на глобальные энергетические системы — и лоббируя отмену западных санкций, чтобы позволить России присоединиться к борьбе с изменением климата, как будто ничего особенного не происходит.
И если год назад была надежда, что климатический кризис поможет нам объединиться в борьбе с общими проблемами, то сейчас война обнажила проблемы, которые делают это взаимодействие невозможным, по крайней мере, в ближайшие годы.
Почему диалог стал невозможен?
Климатические конференции в течение многих лет стремились игнорировать политические разногласия в интересах создания открытого пространства для диалога. Но этот подход, к сожалению, способствовал легитимации диктатур, развязывая им руки в отношении нарушений прав человека «во имя достижения климатических целей».
Несмотря на то, что Путин на словах поддерживал борьбу с изменением климата, обращаясь к западной аудитории, но в его идеологии, конечно же, нет места ни для чего подобного. Добыча ископаемого топлива — российская традиция наравне с коррупцией и узаконенным расизмом, и Кремль заинтересован в защите всех трех.
Несмотря на очевидное зло, которое он представляет, Путин сохраняет огромную власть и влияние в России, не в последнюю очередь потому, что именно он решает, на что тратятся миллиарды нефтедолларов страны. Что еще более удивительно, Путин остается значимой фигурой и на международной арене, его репутация поддерживается российской пропагандистской машиной, которая финансируется за счет тех же доходов от нефти и газа.
Реальные российские активисты не смогли приехать на конференцию — большинство из них были заняты протестами против войны, оформлением документов в эмиграции или просто чувством вины, поскольку безжалостная война в Украине продолжается. А если бы они и смогли приехать — то по возвращении, скорее всего, им грозило бы несколько лет тюрьмы.
Активисты в России годами верили, что смогут добиться перемен, не прибегая к радикальным средствам протеста, но теперь стало ясно, насколько неэффективной была эта стратегия. «Меняйте систему, а не климат» — это не просто лозунг: пока использование Кремлем ископаемого топлива в качестве геополитического оружия не будет прекращено, системные изменения не станут возможными.
Кто виноват?
Коллективная ответственность россиян за войну в Украине сейчас широко признана, не следует ли из этого также, что мы все разделяем коллективную ответственность за климатический кризис? Как и в случае с войной, изменение климата — это системная проблема, которую нелегко решить в одиночку — это все равно, что пытаться свергнуть полицейское государство с помощью одного «коктейля Молотова».
Вопрос, который украинцы задают россиянам и международному сообществу — где вы были восемь лет назад, когда Путин оккупировал Крым? — можно также задать кому угодно о климатическом кризисе.
Первая климатическая конференция состоялась в Берлине в 1995 году, когда концентрация СО2 в атмосфере составляла 360 частей на миллион. С тех пор она выросла до 416 частей на миллион, а так называемые «стихийные бедствия» стали ежегодными событиями. С тех пор было проведено 27 конференций по климату, но реального прогресса они почти не дали.
В течение многих лет климатическая справедливость и необходимость для Глобального Севера выплачивать компенсацию за изменение климата были маргинальными темами, о которых говорили активисты, но не ведущие политики.
Тем не менее, аргументы в пользу таких репараций трудно отрицать, — как и то, что война в Украине является преступной. Ведь у нас есть фотографии и свидетельства очевидцев недавнего катастрофического наводнения в Пакистане, как и свидетельства преступлений российской армии в Буче.
Хотя COP27 учредила фонд для компенсации последствий изменения климата развивающимся странам, заявленные как цель 100 млрд долларов так и не получилось собрать.
Между тем, глобальные выбросы продолжают расти каждый год вместе с количеством экстремальных погодных явлений, от которых страдает мир. Понятно, что климатические обещания, данные мировыми лидерами перед лицом массовых демонстраций, прошедших перед конференцией в этом году, были пустым звуком.
Молодежь имеет право на безопасное будущее на нашей планете. Для этого мы должны придумать новую идеологию 21 века, в которой будет место всем нам, а не только привилегированным гражданам развитых стран и нескольким диктаторам.
Война в Украине только умножила и без того серьезные вызовы, связанные с климатическим кризисом, и наша задача сейчас состоит в том, чтобы, наконец признать проблемы и начать их решать.
