«Мне написали „украинский синдром“»
«Когда случилась контузия, я не пошел в госпиталь, потому что понимаю, что сейчас нужен на фронте. Но когда в меня залетели осколки от танка, тянуть было не вариант. Из ноги достали осколок, который застрял между костью и мышцами. Я нуждался в госпитализации, но мне поставили капельницу на час, потом посадили на грузовик и снова отправили на фронт. Меня уверяли, что я приеду потом в тыл, оформлю рапорт и 3 млн придут. В итоге в справке не оказалось ничего про разорванные мышцы, контузии, а просто: повреждение мягких тканей», — рассказывал военный.
В выплатах Егору отказали, так как серьезные ранения не были зафиксированы, но, по его словам, он страдает от постоянных головных болей, внутричерепного давления, проблем со слухом. «Мы думаем, что возвращаемся героями, а по факту здесь никому не нужны», — резюмирует военный.
Вместо контузий, по словам Егора, сейчас в справках пишут «травма головы», а она в перечень для выплат не входит. «У меня, — продолжает он, — как и у моего товарища, однотипные симптомы были, баротравмы, только ему ее в свое время признали, а мне написали „украинский синдром“. Раньше был известен „афганский синдром“, теперь вот пишут „украинский“».
Военнослужащий, представившийся Дмитрием, получил травму на войне в Украине при взрыве — в голову прилетел осколок. В череп, по его словам, осколок не вошел, но начались сильные головные боли, тошнота и рвота. На месте военный врач зафиксировал травмы, которые указывали в том числе и на сотрясение мозга.
«Дальше надо ехать в госпиталь на российской территории, чтобы мне документально все это оформили и подтвердили диагнозы, сделали МРТ. Ни в Луганске, ни в Донецке таких исследований не делают. Не мог выбраться с передовой и в первые три дня, как положено, я не обратился к врачам. Потом повредил сухожилия в руке, она начала отказывать, и оставаться на передовой я уже не мог. Направили в военный госпиталь в Воронеже, где выдать справку о ранении отказались. Просил сделать МРТ, но мне отказали», — рассказал военный.
С момента получения травмы прошло уже два месяца. Сейчас Дмитрий находится в госпитале и ждет операции на руку.
Оба военных подали в суд на военных медиков, но планируют после лечения вернуться воевать в Украину.
«Одним словом, экономия средств»
Правозащитники и юристы говорят, что таких, как Егор и Дмитрий, — сотни. Контрактники стали жаловаться на отказы врачей после 22 апреля, когда Минобороны опубликовало 236-й приказ «О порядке назначения и осуществления единовременных президентских выплат». Из него следует, что теперь претендовать на «путинские» 3 млн рублей за ранение или травму смогут только те, чьи увечья числятся в перечне, утвержденном постановлением правительства № 855 от 1998 года. По нему же назначают и выплаты от страховой компании.
«Этот перечень затачивался под мирное время, под травматизм скорее, а не ранения, — объяснил The Moscow Times адвокат и руководитель правозащитного проекта «Военный омбудсмен» Максим Гребенюк. — И получается так, что перелом пальца — это страховой случай, а минно-взрывная травма с множеством осколочных ранений — нет. У нас люди есть нашпигованные маленькими осколками, но нервы и кости не задеты — и они не подходят под страховой случай и, соответственно, не получают теперь и президентские выплаты».
Гребенюк поясняет, что право на президентские выплаты «по ранению» имеют те, чьи увечья были зафиксированы и случай считается страховым. Условия для выплаты страховок и «путинских» компенсаций одинаковы: военнослужащий должен зафиксировать ранение и доказать, что оно соответствует утвержденному списку. Если на каком-то из этапов отказывают, военный не получает ни страховки, ни «путинских» выплат.
Председатель общественного движения «Комитет по борьбе с коррупцией» в Ростове Роман Пронин рассказал The Moscow Times, что к нему обратились трое контрактников, которым врачи отказывают в признании травмы головного мозга. Пострадавшие имеют на руках документы от донецких врачей, которые зафиксировали контузию. В российских военных госпиталях эти заключения не признают.
«Они опровергают контузии. Составляют смехотворные диагнозы, которые больше похожи на вегетососудистую дистонию. Не верят в достоверность документов и компетентность специалистов из ДНР, но и не назначают судебно-медицинскую экспертизу, чтобы разобраться в этом», — сказал Пронин.
Он также привел в пример случай военного, который получил от разрыва термический ожог, но, по мнению специалистов, площадь ожога не была достаточной для выплаты. В социальных сетях люди пишут, что не могут добиться выплат даже с переломами ребер.
Большая часть не получивших компенсации за ранения военных лечились в госпитале Минобороны в Ростове-на-Дону, рассказали собеседники The Moscow Times. Но случаи отказа в компенсациях есть в госпиталях по всей России.
«Это все приобрело системный характер. Игнорирование военных травм при выполнении служебных задач абсолютно во всех военных госпиталях Южного военного округа происходит. Я это слышу и о Буденновском военном госпитале, и о Буйнакском, Ростовском, Волгоградском, Владикавказском. Система выстраивает целую цепочку по игнорированию таких ранений, чтобы как можно больше людей не могли получить гарантированную им выплату. Одним словом, экономия средств», — утверждает Пронин.
Если бы спецоперацию называли войной, были бы другие условия
Главный страховщик российских силовиков — компания «Согаз», контролируемая семьей миллиардера Юрия Ковальчука. В 2014 году, когда Ковальчук попал под санкции из-за аннексии Крыма, Владимир Путин назвал его своим другом.
Основные владельцы «Согаза» — «Газпром-Капитал» (16%) и «Аквила» (32%), головной компанией которой является «Большой дом 9» Ковальчука и его жены Татьяны. Ковальчук — основной владелец банка «Россия», Forbes оценивает его состояние в 1,3 млрд долларов. В «Согазе» на посту заместителя председателя правления трудится Михаил Путин — сын двоюродного брата президента Евгения Путина.
По данным СПАРК, крупнейшими заказчиками «Согаза» за последние 5 лет стали силовики: МВД застраховало сотрудников на 24,5 млрд рублей, Минобороны — на 11,1 млрд рублей, Росгвардия — на 5,7 млрд рублей. Реальные суммы госконтрактов на страхование силовиков могут быть выше: после 2017 года закупки силовых ведомств засекретили, и они не вошли в общую сумму.
Одним из таких негласных контрактов стал тендер Минобороны 27 октября прошлого года более чем на 9 млрд рублей. На сайте госзакупок победитель не называется, но у себя на сайте «Согаз» сообщает о победе в тендере.
За два месяца до войны «Согаз» получил контракт на 12 млрд рублей на страхование сотрудников МВД. О том, что полицейские и росгвардейцы также воюют в Украине, ранее сообщал секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак.
Выигрывает контракты «Согаз» и у Росгвардии. Только для столичного подразделения, ФКУ «Московский ЦМТО Росгвардии», закупка на страхование в 2021–2022 годах обошлась в 3,7 млрд рублей. Прошлый контракт с самим федеральным ведомством на страхование в 2018–2020 годах превысил 5,7 млрд рублей. С 1 января 2022 года Росгвардия, как и Минобороны, засекретила свои госзакупки.
Эксперт страхового рынка, знакомый с особенностями страхования военнослужащих, объяснил на условиях анонимности, что поток раненых может серьезно ухудшить финансовое состояние «Согаза».
«На момент заключения страхового договора и расчета страховой премии худшие сценарии рассматриваются как маловероятные и весь уровень риска не включается в стоимость страховок. В условиях обязательно прописывается, что является страховым случаем, но подразумевается случайность таких событий. Если события становятся закономерными, как сейчас, где нет расчетного количества жертв, то есть оно может быть бесконечным, это уже регулярная история, и страховщик может под разными предлогами отказывать в выплатах. Если бы спецоперацию называли войной, это были бы другие условия и людям выплачивали бы деньги», — рассказал эксперт.
Страховать военных в мирное время было довольно выгодно, потому что, как правило, они участвуют лишь в учениях и парадах, утверждает он. Увечья в таких мероприятиях скорее относятся к травматизму. Страховщики оказались не готовы к войне, резюмирует эксперт.
«Согаз» — крупнейшая в Россия компания по сумме страховых премий, в 2020 году она получила 287,3 млрд страховых премий, вдвое обогнав ближайшего конкурента «Альфа-Страхование». Большая часть премий компания получает за страхование от несчастных случаев и болезней. Премии «Согаза» за страхование жизни военнослужащих в 2020 году составили 14,9 млрд рублей, более свежие данные компания не раскрывает. Нераспределенная прибыль компании в 2020 году составила 162,2 млрд рублей.
The Moscow Times обратилось за комментариями в Минобороны и пресс-службу «Согаза», однако к моменту публикации ответа не получило.
