Путь мечтателя: чем запомнится в России и Японии Синдзо Абэ

Преступник смог сделать выстрел из укороченного дробовика с трех метров: вокруг японского политика было всего несколько охранников.

Нечто подобное произошло и с дедом Синдзо Абэ, премьером Нобусукэ Киси, правившим страной в 1957–1960 гг. Его шесть раз ударил ножом безработный, не сумевший потом даже объяснить причин своего поступка. Но дед выжил, отделавшись 30 швами.

Внуку повезло меньше.

Для японцев же одной из самых удивительных черт Синдзо Абэ стали продолжительность его правления и интеллектуальный размах, в полной мере отразившийся в том числе и на отношениях с Россией. Политик находился у власти почти девять лет, дольше, чем любой другой глава государства, которые до господина Абэ менялись иногда в Японии по 2-3 раза за год, не успевая оставить заметного следа даже на страницах газет. Этому премьеру прощали все: финансовые махинации его назначенцев в кабинете министров, рост неравенства (за годы его правления средний доход домохозяйств упал на 3,4%, но вырос у 10% самых состоятельных), скачки курсов национальной валюты (иена подешевела за время его правления на 25%), постоянные истории с поддержкой националистических групп и многое другое.

Причиной, возможно, была широта его мышления, далеко выходившего за принятые в японской политике рамки. После Второй мировой войны внешний и оборонный курсы страны были полностью завязаны на США и их гарантии безопасности. Наиболее ярким примером порожденных этим проблем можно считать отказ Японии от урегулирования территориального спора с СССР в 1956 году.

Токио был готов согласиться на предложенный Никитой Хрущевым вариант «два на два» с последующим заключением мирного договора, но этому не суждено было случиться. Вашингтон пригрозил, что в случае урегулирования спора не вернет Японии контроль над островами Рюкю, где в то время были размещены американские базы. Токио в последний момент сменил позицию, заморозив конфликт на 70 лет.

Синдзо Абэ ни в коем случае не хотел подорвать альянс с американцами, выступавший единственной надежной гарантией защиты от растущего Китая и непредсказуемой Северной Кореи. Но он шагнул куда дальше в видении национальных интересов Японии. Премьер считал, что Японии пришло время покончить с положением, как часто говорили политологи, «экономического гиганта и политического карлика», проводить активный внешний курс и использовать свой экономический потенциал за пределами страны.

Синдзо Абэ был одним из застрельщиков создания направленного против Китая объединения Quad, включавшего Японию, США, Австралию и Индию. Он буквально спас жизнь проекту Транстихоокеанского партнерства, экономического объединения стран Азиатско-Тихоокеанского региона, которое находилось в подвешенном состоянии после выхода из него США во главе с Дональдом Трампом в 2016 г.  Он активно выделял кредиты и гранты странам Юго-Восточной Азии, стремясь уменьшить их зависимость от КНР.

Наконец, он всеми силами пытался изменить антивоенную девятую статью японской конституции, лишавшую страну нормальной армии. Несмотря на то, что сделать ему это так и не удалось, он подобрался к этой цели ближе любого из предшественников.

Россия занимала в планах Синдзо Абэ особое место. В 2016 году он выступил с инициативой «Восьми пунктов сотрудничества», нового курса в отношениях с Москвой, направленного на решение территориального вопроса. Премьер-министр имел совершенно иррациональную (никто из десятков моих собеседников-японцев так и не смог пояснить его логику) веру в то, что улучшение «атмосферы» в отношениях с Россией не только возможно, но и приведет к желаемому Токио результату в виде переданных островов. В это не верил ни один публичный эксперт ни с одной из сторон, но энергия премьера заражала, порождая вокруг себя новые сущности, бесполезные для основной цели, но принесшие множество позитивных побочных эффектов.

Главным из них стал Восточный экономический форум, ставший одним из ключевых международных событий в России именно благодаря японскому лидеру, исправно посещавшему площадку во главе огромной свиты бизнесменов с 2016 по 2019 гг. И хотя в реальности экономический выхлоп от визитов был небольшим (большинство подписываемых соглашений были меморандумами о взаимопонимании), сама плотность контактов и энтузиазм японцев вкупе с активно предлагаемыми ими программами культурных и деловых обменов создавали атмосферу надежды на то, что что-то скоро изменится к лучшему.

Эта инерция приятного ожидания длилась куда дольше, чем реальные политические переговоры. В территориальном споре Россия была готова вернуться к раскладу 1956 г., то есть предложить Японии половину островов в обмен на их демилитаризацию. Токио же настаивал на четырех островах и не готов был сходить со своей позиции ни на сантиметр. Совместные экономические проекты буксовали: многие из них решено было проводить как раз на Курилах, но каждая из сторон требовала, чтобы применялось ее законодательство. Российские дипломаты все больше раздражались, не понимая, зачем вообще было начинать процесс, если нет готовности к уступкам.

Японский премьер Абэ же вел себя как настоящий самурай, у которого, как известно, нет никакой цели, а есть только путь. Этот путь, как считали многие и в Японии, и в России, завел Синдзо Абэ в тупик: бесконечные безрезультатные поездки и переговоры привели к фрустрации и обнулили перспективы продолжения диалога после ухода премьера с политической сцены по болезни в 2020 г. Тем не менее определенный импульс расширившиеся человеческие контакты все же дали, это видно хотя бы по сотням сочувственных сообщений в российском информационном пространстве, одно из которых, несмотря на внешнеполитическую обстановку, послал в связи с гибелью бывшего коллеги президент Владимир Путин.

Синдзо Абэ был пришельцем из другого мира, каждый год приезжавшим на остров Русский рассказывать красивые истории о перестройке российских городов в соответствии с японскими мастер-планами и выращивании мохноногих крабов, привозившим с собой борцов сумо и девушек с сямисэнами, разбавлявших суровую действительность дальневосточного бизнеса. Многое ему можно было простить уже за интерес к России и ни на чем не основанный энтузиазм в развитии отношений, стоивший ему немало политических очков дома (по опросам Pew Research 2017 г., 64% японцев плохо относились к России).

В его политике была (неосновная) прагматическая составляющая: ослабить альянс России и Китая и позволить Москве диверсифицировать внешние связи. Но как умный человек, четко осознающий очерченные ему внутренней политикой и Вашингтоном границы, он не мог не осознавать бесполезность этих попыток.

Почему-то хотелось верить в то, чем он сам оправдывал свой курс: якобы его отец Синтаро Абэ (министр иностранных дел Японии в 1982–1986 гг.) перед смертью завещал ему разрешить территориальный спор с Россией, иметь дело с которым приходится уже третьему поколению клана Киси-Абэ.

Если так, то предки должны встретить его благосклонно: он добился не большего, чем они, но и не меньшего, чем они.