Инвесторы и аналитики оптимистично смотрят на перспективы рынков в 2021 г. Управляющие фондами практически единодушны: нас ждет восстановление экономической активности, что поддержит активы, которые и так уже сильно выросли в цене с кризисного мартовского дна, но также обеспечит рост в секторах, остававшихся на обочине ралли. Доходности облигаций, как ожидается, будут оставаться на низком уровне, тем самым обеспечивая дополнительную поддержку котировкам акций.
Financial Times спросила инвесторов, что может пойти не так.
Говард Маркс, сопредседатель Oaktree Capital management:
Главная опасность — рост процентных ставок. Высокая оценка активов во многом зависит именно от низких ставок. Если они вырастут, цены активов могут упасть. Впрочем, нет значительных оснований ожидать роста ставок в краткосрочной перспективе, поскольку особой инфляции не заметно и, как мне представляется, она не беспокоит Федеральную резервную систему США.
Сэм Финкелстейн, содиректор по инвестициям на глобальных рынках облигаций Goldman Sachs Asset Management:
Инвесторы на рынке облигаций могут столкнуться с двумя рисками в 2021 г. Во-первых, масштабные меры стимулирования в ответ на пандемию продлили период низких доходностей и связанные с ними риски. Во-вторых, у центробанков остался ограниченный набор инструментов в случае экономического спада. Это заставляет нас прикладывать еще больше усилий к созданию сбалансированных портфелей, которые смогут пережить взрывы рыночной волатильности.
Венсан Мортье, заместитель директора по инвестициям Amundi:
Рыночное ралли последних месяцев основано на слепой вере в вакцины и на смелом предположении, что все очень скоро будет так же хорошо, как прежде, и даже лучше. В этом-то и заключается риск: производство и дистрибуция вакцин в таких масштабах — это вам не прогулка по парку.
Фискальное и денежно-кредитное стимулирование помогает экономикам удерживаться на плаву — но только до поры до времени. Реализовывать эти меры на практике становится все сложнее. Стоит ожидать еще большей монетизации долга и роста давления на центральные банки; сейчас невозможно помыслить о сворачивании антикризисных мер, и рынки недооценивают риск ошибки в проводимой политике.
Третий риск — это сам сложившийся на рынке консенсус. Доля рынка облигаций с отрицательной доходностью растет, поэтому погоня за доходностью может принимать экстремальные формы: облигации почти на $1,5 трлн — это бумаги компаний-зомби. Соблазн согласиться на включение в портфель облигаций более низкого качества велик, как и расчет на то, что процентные ставки будут вечно оставаться низкими. В этом-то и кроется опасность.
Лиз Энн Сондерс, главный стратег по инвестициям Charles Schwab:
Больше всего меня сейчас волнуют настроения на рынке. Рыночные успехи последнего времени породили наибольший, с моей точки зрения, риск – чрезмерно оптимистичные ожидания. Сами по себе они не предвещают неизбежную коррекцию, но означают, что рынок может оказаться более уязвимым к негативным факторам, в какой бы форме они ни возникли.
Скотт Майнерд, директор по глобальным инвестициям Guggenheim Partners:
Пандемия полностью преобразила нашу рыночную экономическую систему, основанную на конкуренции, управлении рисками и благоразумной бюджетной политике. Ее заменяют все более радикальные интервенции на денежно-кредитном фронте, социализация кредитного риска и общенациональная политика поощрения безответственности.
Это вызывает беспокойство, и под поверхностью кроется ухудшающаяся долговая ситуация, если судить по дефолтам, изменениям рейтингов, показателям корпоративной деятельности. В целом на рынке высокодоходных облигаций долги компаний сейчас превышают их прибыль до уплаты налогов и прочих вычетов за последние 12 месяцев в 4,5 раза. Этот показатель уже выше, чем на пике дефолтного цикла в 2008–2009 гг., и, скорее всего, ситуация будет ухудшаться.
Грегори Питерс, управляющий директор PGIM Fixed Income:
Крупнейшим рыночным риском остается инфляция. Думаю, она временно ускорится в 2021 г. из-за эффекта низкой базы в прошлом году, а затем снова замедлится. Но риск заключается в том, что она может продолжить ускорение, и это меняет все. Мы верим, что ФРС займет твердую позицию и не будет реагировать на инфляцию. Но если у ФРС сдадут нервы, и она начнет беспокоиться об инфляции раньше, чем давала понять участникам рынков, это может стать для них проблемой и спровоцировать такое развитие ситуации, как в 2013 г., когда рынки упали после объявления ФРС о сворачивании программы денежного стимулирования.
Дэнни Йон, основатель хедж-фонда Dymon Asia:
Доллар в прошлом году сползал вниз, но в какой-то момент может резко упасть. Если это произойдет, ФРС потеряет гибкость, которую дают отрицательные реальные процентные ставки, и даже может быть вынуждена сделать паузу в скупке активов. Если лишиться такой поддержки, мир может испытать жесткий шок. Это вполне вероятно, это не какой-то безумный сценарий. Если доллар сильно упадет, ФРС может лишиться возможностей для смягчения денежной политики, что приведет к распродаже на рынке акций.
Пол Макнамара, управляющий портфелем облигаций на развивающихся рынках GAM:
Рост на финансовых рынках обеспечен низкими ключевыми ставками и доходностями облигаций, пониженные ставки дисконтирования поддерживают цены активов и уменьшают стоимость обслуживания государственных долгов.
Хотя у большинства развивающихся стран долговое бремя значительно ниже, чем у развитых, этого нельзя сказать о доходностях, так что стоимость обслуживания долга для них не уменьшилась в такой же степени. Центробанки в развивающихся странах снижали процентные ставки столь же агрессивно, что и в развитых, но покупатели облигаций были более осторожны. У центробанков развивающихся стран нет такого же кредита доверия, как у развитых.
Особенно поучителен пример Турции: отказ правительства признавать проблемы с платежным балансом привел к необходимости значительного повышения ставок, что стало почти уникальным явлением. И это пример того, что мы рассматриваем как более широкий риск: если развивающиеся страны не будут осознавать, что в их случае ограничения, связанные с платежным балансом, гораздо более жесткие, чем у развитых стран, их долговая ситуация может значительно ухудшиться, что остается весьма отдаленной вероятностью для стран развитых.
Перевел Михаил Оверченко
